ПОД ДОЖДЁМ. Часть 3 (Сказка с продолжением)

17

У замковой стены из тени появились двое. Можно было различить только их контуры. Один, с торчащими во все стороны волосами и одетый в лохмотья, низкого роста – мальчик. Второй – высокий мужчина, одет в облегающую чёрную одежду. На ногах сапоги. Из‑за голенища левого сапога высовывается рукоять ножа.

– Сюда, мой принц. – Косматая голова вскинулась вверх. – Здесь много трещин и можно взобраться.

Оба вжались в стену и начали осторожно подниматься по ней.

Через некоторое время контуры их фигур появились на стене. Немного выждав, они двинулись в направлении башни, скрываясь за чёрными зубцами.

– Здесь, мой принц. – Перед ними возвышалась башня. Её верх озаряли красные отблески. – Здесь ближе всего.

С площади до них доносились звуки продолжающегося боя. Звенела сталь. Кричали умирающие.

Лейф снял с пояса верёвку. Железный крюк, с четырьмя длинными загнутыми зубами, был намертво укреплён на её конце. Он раскрутил верёвку и бросил вверх. Прошелестев в воздухе, крюк со звоном зацепился за зубец башни. Верёвка натянулась. Укрепив её конец на стене замка, Лейф посмотрел на спутника:

– Спасибо Свен. Уходи. Дальше я сам.

– А какая она, мой принц, та, что играет мелодию света?

– Она красивая, Свен. У неё рыжие волосы и голубые глаза, как у меня. Она играет на виоле и восходит рыжее солнце, и небо становится голубым.

– Я никогда не видел голубого неба, мой принц. Должно быть это очень красиво. – Он посмотрел в глаза Лейфа, и его лицо осветила улыбка.

– Голубое небо прекрасно, Свен, и ты скоро убедишься в этом.

– Прощайте, мой принц.

– Прощай Свен.

Лейф начал подниматься. Свен провожал его взглядом. Когда Лейф, добрался до вершины башни, подтянулся и скрылся за её зубцами, Свен взялся за верёвку и последовал за ним.

18

Фаланга сжимала войско горожан справа и по фронту. Лучники сместились влево и осыпали их правый фланг стрелами. Горожане пятились. Левый фланг фаланги начал разворачиваться навстречу правому. Горожанам грозило полное окружение.

Грегориос стоял на краю башни и смотрел вниз. Его страшные, с белыми зрачками, глаза расширились. Рот оскален. Тонкий красный язык извивается между клыками. Он ничего не слышит и не видит вокруг. Он жаждет крови. Он вспомнил о проходе только после того, как скорее почувствовал, чем услыхал за спиной чьё‑то присутствие.

Грегориос обернулся.

Высокий и крепкий он стоял между зубцов башни и смотрел на Грегориоса голубыми глазами. Чёрная одежда обтягивает его стройное и крепкое тело. Рыжие волосы выбиваются из‑под чёрной повязки. Григориос посмотрел вниз. Там в свете факелов продолжал взлетать топор, и сверкал круглый щит с изображением рыжего солнца.

– А‑ашш. – Грегориос зашипел. Красный язык изогнулся и раздвоился на конце. Выхватив стилеты из ножен, он подался вперёд. Капли жёлтой прозрачной жидкости с клыков Грегориоса упали на клинки.

Лейф спрыгнул со стены и вынул из сапога длинный нож. Другой рукой он выхватил из-под одежды медальон. Крышка медальона со звоном открылась, и из‑под неё полилось золотое свечение. Проход качнулся и засветился ярче.

Грегориос будто плыл по воздуху. Стилеты сверкали в его руках. Он не сводил глаз с медальона.

– А‑ашш. – Остриё стилета просвистело у самого плеча Лейфа. Второй стилет взвился над головой. Лейф поднял руку с ножом. Остриё стилета угодило в предплечье. Раздался звон. Под чёрной тканью блеснул стальной налокотник. Стилет скользнул по нему, Грегориос потерял равновесие и Лейф полоснул его ножом. Из‑под рассечённого хитона брызнула кровь. И тут полог хитона приподнялся, и белый змеиный хвост обвил ногу Лейфа. Выронив нож и медальон, он упал спиной между зубцов башни. Его голова и плечи свисли за её край. Лейф ухватился руками за края зубцов, но Грегориос уже навис над ним.

– А‑ашш!

Взлетели стилеты. Лейф схватил Грегориоса за запястья. Тот навалился, подался вперёд. Два острых клыка приблизились к груди Лейфа. На кончике каждого дрожала капля яда. Лейф пытался сбросить Грегориоса, но у него ничего не получалось. Ещё секунда и клыки вонзятся Лейфу в грудь.

И тут над зубцами башни мелькнула косматая голова. Маленькое худое тело изогнулось в прыжке. Грегориос почувствовал, как что‑то проворное и цепкое вспрыгнуло ему на спину. Тонкие твёрдые руки сдавили его шею. Грегориос зашипел, взмахнул руками и, не нейдя опоры, провалился в темноту.

Лейф вскочил на ноги и посмотрел вниз. Они лежали в обнимку на мостовой, Грегориос и Свен, в луже крови, и капли дождя не переставая били по их лицам. Широко открытыми глазами Свен смотрел в чёрное небо, и улыбка застыла на его детском лице.

19

Проход засветился ярче. Люсия надела медальон на шею, взяла виолу и поднялась со скамейки. Золотой туман начал втягиваться внутрь прохода. Стенки воронки стали оранжевыми.

– Пора? – Артур тоже встал.

– Пора. Спасибо тебе Артур. Я никогда не забуду тебя.

– И я тебя. – Артур моргнул и почувствовал на щеках слёзы.

Он взял её за руку:

– А как я узнаю обо всём?

– Ты обязательно узнаешь. Если всё получится, то сосна оживёт, и выпустит зелёный росток.

– Прощай Люсия.

– Прощай Артур.

– Не так быстро, моя принцесса!

Артур оглянулся. В пяти шагах стояла она. Артур сразу вспомнил эти злобные глазки и мерзкий, поросший редкими волосками хвост. Но, что случилось? Крыса стала намного крупнее. Теперь она была такого же роста, как и Артур. Стоя на задних лапах, она скалила огромные жёлтые зубы и взмахивала хвостом. Она была большой и страшной. В груди Артура всё похолодело.

– Ах ты, гадина! – Вскрикнула Люсия. – Ты опять здесь?!

– Да‑аха‑ха‑ха‑а. Демон не смог убить тебя, и тогда он пустил в проход меня‑а. Я всегда была рядом.

– Прочь! – Люсия замахнулась смычком.

– Полегче, моя принцесса!

Проход стал золотистым и у его основания появился тонкий золотой лучик. Люсия бросилась к проходу. Свечение в медальоне начало закручиваться, истончаться и вытягиваться, будто золотая нить на веретене.

Крыса упала на четыре лапы и прыгнула следом. Она вцепилась когтями передних лап в край плаща Люсии.

Лучи уже почти соединились, но крыса потянула за плащ и начала пятиться.

– Поди, прочь! – Люсия попыталась освободиться, но не смогла.

– Не в этот раз, милая! Проход закроется! Твой братец умрёт, а ты, снова отправишься в шкатулку!

Проход начал раскачиваться, но лучи никак не могли соединиться.

Люсия в отчаянии взглянула на Артура. А он стоял, окаменевший от страха, и только наблюдал за происходящим, не смея пошевелиться.

Крыса оскалила зубы и ещё сильнее потянула край плаща на себя.

– Иди ко мне, моя принцесса. Ну же. Всё кончено. – Крыса вновь расхохоталась.

Люсия смотрела в глаза Артура и по её щекам бежали слёзы. Крыса хохотала и хохотала, вскидывая голову и разевая страшную пасть.

– Артур! – В отчаянии закричала Люсия. – Помоги мне!

– Стой на месте, трусливый мальчишка! – Пропищала крыса обернувшись. – А не то я разорву тебя своими зубами.

«Что?! Это он трусливый мальчишка? Нет. Он не трус. Не трус! Но тогда почему он стоит и не может пошевелиться?! Не уже ли он боится? Боится этой крысы. Боится этой мерзкой твари, которая вот‑вот вцепится зубами в его друга, и тогда целое королевство будет обречено на вечную тьму?»

– Артур. – Он вновь услыхал голос Люсии. Он был тихим и теперь больше походил на всхлип. – Артур.

«Нет. Я не трус. Я не трус».

– Ты всё врёшь, мерзкая тварь!!! Я не трус!!! Пошла прочь!!!

Артур взмахнул фонариком, как мечом, и бросился на крысу. Он закричал. Он ударил крысу фонариком и вцепился зубами в её ухо.

Крыса завизжала от боли, и край плаща выскользнул из её лап. Люсия сделала шаг вперёд. Лучи соединились. Крыса изогнулась. Её мерзкий хвост взметнулся. Артур почувствовал, что летит и ударился затылком о ствол сосны.

Затошнило. Закружилась голова. В глазах потемнело.

Крыса бросилась к проходу и снова вцепилась в край плаща Люсии. Луч натянулся. Он стал тонким, как волосок, готовый разорваться в любую секунду.

Снова послышался мерзкий хохот.

– Не уйдёшшшь!!!

Почувствовав под рукой, что‑то холодное, Артур сжал пальцы. Камень. Теряя сознание, он из последних сил оттолкнулся от ствола и снова бросился на крысу.

Проход начал сжиматься. Ещё мгновение и луч разорвётся. Артур закричал и ударил крысу камнем. Потом ещё и ещё. Он бил и кричал, и сознание медленно покидало его.

Раздался мерзкий писк. Край плаща сорвался с крысиных зубов, и Люсия скрылась в проходе.

– Не‑ет! – Сбросив Артура на траву, крыса бросилась за ней. Её голова уже вошла в воронку. Ещё мгновение и она скроется в нём вслед за Люсией. Артур повалился вперёд и из последних сил ухватил крысу за её мерзкий хвост.

Уже потухающим взглядом, он увидел, как в тот же самый миг проход захлопнулся и исчез. Вместе с ним исчезла и голова крысы. А её обезглавленное тело скатилась вниз по склону, окуталось дымом и разлетелось во все стороны десятком летучих мышей.

Глаза Артура закрылись, и он потерял сознание.

20

Топор крушил щиты и панцири. Щит отражал свет факелов. Перья огнём горели на шлеме. Движение фаланги застопорилось. Горожане воспряли духом.

И тогда Демон бросился вниз. Его глаза сверкали. Лицо стало чёрным. Он не видел ничего вокруг кроме воина в сияющих доспехах. Сбив с ног латника, он схватил его меч и устремился в центр площади.

– Сме‑ерть! – Взвыл Демон.

– Сме‑ерть!!! – Взревела в ответ фаланга.

Он обрушил на солнечный щит страшный удар. Щит изогнулся, но выдержал. Сверкнул топор. Демон взмыл вверх, невредимый. Ещё удар. Щит раскололся надвое. Снова острие топора рассекло пустоту. Третий удар пришёлся в шлем. Воин в сияющих доспехах покачнулся и выронил топор. Его ноги подогнулись. Вопль отчаяния накрыл площадь. Руки горожан опустились. Их король, их славный король зашатался и упал на колено. Латники вскинули мечи, готовые к последнему удару. Демон бросился вперёд и сорвал с воина шлем.

Внутри у Демона всё сжалось, а из груди вырвался стон удивления и отчаяния.

– Не может быть! Не‑ет!!! – Он навис над поверженным воином, всматриваясь в его лицо горящими фиолетовым огнём глазами.

Смертельная белизна кожи. Чёрная щетина. Чёрный платок пропитался кровью. Чёрные, как ночь глаза смотрят победно. Это не принц.

– Грегорио‑ос!!! – Взвыл Демон.

И в этот самый миг верх башни осветила золотая молния.

Шум боя стих. Опустились мечи и луки. Все подняли головы, устремляя взгляды к вершине башни.

Она стояла на краю, между чёрных зубцов. Её чёрный, подбитый красным атласом плащ развивался на ветру. Рыжие волосы рассыпались по плечам и горели огнём. Она смотрела вниз голубыми глазами и улыбалась.

Внизу послышались возгласы:

– Это она.

– Та, которая играет мелодию света.

– Приносящая свет.

А Люсия подняла виолу и прижала её к плечу. Жёлтый смычок взлетел и на секунду замер в её изящных тонких пальцах. Она потянулась вверх, привстала на носки и опустила смычок на струны виолы.

Всё стихло вокруг. Даже дождь перестал шуршать по крышам и мостовой города. И в наступившей тишине зазвучала мелодия. Она поплыла над городом, накрывая всё вокруг волшебным звучанием.

И в тот же миг тысячи золотых лучей пронзили ненавистную тьму и как тысячи тонких стрел устремились вниз. Чистое голубое небо открылось над Тодаргом, и рыжее солнце залило его своим светом.

Солдаты Демона падали на мостовую замертво. Они превращались в дым, а потом расползались змеями, мышами и лягушками.

– Ненавижу‑у! – Взревел Демон. Он метнулся к башне. В свете поднимающегося солнца, её тень становилась всё короче. Подхватив на лету с мостовой лук и стрелу с чёрным оперением, он достиг затенённой стены башни и взлетел вдоль неё вверх.

Брат и сестра стояли на краю башни. Лейф обнимал Люсию крепкой рукой, а она, не переставая играть, повернулась к нему лицом и поцеловала в щёку.

Щёлкнула спущенная тетива. Стрела взвыла, блеснула стальным наконечником и устремилась к цели.

Лейф оглянулся и сделал шаг, закрывая Люсию собой. Но стальной наконечник насквозь пробил его, не защищённое латами тело, и вонзился в грудь сестры. Мелодия оборвалась. Брат и сестра прижались друг к другу, их медальоны слились, и золотое сияние окутало Лейфа и Люсию со всех сторон. Они делались всё меньше и меньше пока не скрылись в золотом сверкающем шаре.

Луч солнца коснулся Демона.

– Ненавижу‑у…!!! – Прокричал Демон в последний раз. Его тело окуталось клубами черного дыма. Дым обратился роем мух, которые с жужжанием разлетелись в стороны.

Раздался хлопок. Проход закрылся и исчез. На вершине башни остались лежать только длинная чёрная стрела да кучка пепла, оставшаяся от головы крысы.

21

– Артур! Проснись! Арту‑ур!

Артур открыл глаза. Над ним нависло встревоженное лицо мамы. Прядь её волос выбилась из‑под заколки и щекочет шею. Рядом с лицом мамы лицо незнакомого мужчины. Карие глаза смотрят внимательно. У мужчины на голове белая шапочка.

Артур качнул головой и окончательно пришёл в себя. Мама улыбнулась, взглянула на мужчину в шапочке и снова посмотрела в глаза Артуру.

Мужчина поднял к глазам планшет. Прижатые к планшету листки бумаги взлетели и снова улеглись на пластмассовую поверхность. Мужчина прочитал вслух:

– Высокая температура тела – тридцать девять и пять, кашель, повышенное потоотделение, ребёнка лихорадит. Предположительный диагноз – атипичная пневмония.

Мужчина поднял брови, потёр затылок и посмотрел сначала на Артура, а потом на его маму.

– Интересно.

За тем он отложил планшет и попросил Артура сказать «А-а…», заглянул ему в горло, измерил температуру, пульс, кровяное давление. Оттянув веко, долго изучал его глаза. Прослушал грудную клетку, помял живот и, выгнув губы заключил: – Странно. Ни‑че‑го.

– Что это значит? – Мама насторожилась.

– Ничего это не значит. – Он шумно вздохнул и поднялся. – Ольга Сергеевна определила пневмонию. Она прекрасная опытная медсестра и я склонен ей верить. И симптомы, говорят сами за себя. – Он взял в руки планшет и покачал им в воздухе. – Но пневмония не проходит за ночь. Сегодня пульс, температура и давление – в норме. Никаких внешних признаков я тоже не наблюдаю. Вот это и странно. – Он потёр подбородок пухлой белой ладонью. – Ладно, понаблюдаем, а пока пусть побудет денёк в постели. – Подмигнув Артуру, он вышел из комнаты. Мама вышла следом. Через некоторое время Артур услыхал шум автомобильного двигателя. Выглянув в окно, он увидел выезжающую со двора машину скорой помощи.

Вернулась мама.

– Мама! – Артур уселся на кровати.

Мама села на край стула:

– Я чуть с ума не сошла. Ты кричал и метался во сне. У тебя был жар. Я просто не знала, что делать. Наша соседка из дома напротив оказалась медсестрой. Она сделала тебе укол, и ты уснул.

– Я не помню, ма.

– И вот ещё, что. – Мама задумалась, опять загадочно посмотрела в глаза Артуру и понизила голос. – Когда я услыхала твои крики и вошла, то увидела, что окно открыто, шкатулка лежит на полу, шар разбит, и куклы нигде нет. А сейчас посмотри, что.

Артур вскочил на ноги.

Шкатулка стояла на прежнем месте. Нарисованное солнце всё так же горело на её крышке. Мама приподнялась со стула и подцепила ногтем крючок. Крышка поднялась. Она взяла ключик и завела шкатулку.

Передняя стенка опустилась вниз. Артур посмотрел на шар. Внутри его стояла кукла‑девочка с рыжими волосами, в чёрном подбитом красным атласом плаще и с виолой в руке, а рядом с ней, кукла‑мальчик в чёрной облегающей одежде и сапогах. Крохотная рукоятка ножа выглядывает из‑за голенища его левого сапога. Его рыжие волосы выбиваются из‑под чёрной повязки. Голубыми, как небо глазами он смотрит куда‑то вдаль и заслоняет девочку своим телом от, видимой только ему, опасности. А девочка продолжает играть на виоле, и зажатый в её тонких изящных пальцах смычок, плавно скользит по тоненьким серебристым струнам.

22

На следующий день доктор разрешил Артуру гулять, но со школой посоветовал повременить, пока не будут получены результаты анализов.

Серые тучи ползли по небу, осыпая всё вокруг холодной моросью. Артуру захотелось выйти под дождь. Он надел резиновые сапоги, плащ и берет. Снял с вешалки зонтик.

Из кухни выглянула мама.

– Далеко?

– Хочу погулять.

– Под дождём?

– Ага.

– Ну, давай. Только не долго, блины скоро будут готовы.

Артур спустился по мокрому крыльцу и вышел за калитку. Сначала он хотел пройтись до школьного двора, но передумал и, сойдя с бетонной дорожки, по тропинке поднялся на холм.

Засохшая сосна блестела гладким мокрым стволом. Из‑под её корней пробивался росток, покрытый нежными зелёными иголками.

Девочка сидела на мокрых досках скамейки в прозрачном клеёнчатом плаще с капюшоном и смотрела на залитый дождём школьный двор. Рядом лежал вымокший кожаный кофр. Артур подошёл и сел рядом.

– Привет.

– Привет.

– Что это?

– Виола. У меня урок, а я не пошла.

– Виола?

– Угу. Это такая скрипка.

– Знаю. А мне разрешили гулять.

– Болел?

– Ага.

– Ты Артур?

– Ага. А ты?

– Я Люся.

– Люся?

– Угу. Наш дом напротив вашего. Твоя мама приходила ночью и разговаривала с моей. Она сказала, что ты сильно заболел. А моя мама сделала тебе укол. Она медсестра.

– А-а… Это ты каждый день играешь?

– Угу. Я.

Они немного помолчали.

– А в Тодарге сейчас солнце.

– Где?

– И бабочки.

– Бабочки?

– Да. Сыграй?

– Под дождём? – Она улыбнулась и посмотрела на него. – Ты такой странный.

– Ага. – Он улыбнулся в ответ. – Я накрою тебя зонтиком. А потом мы пойдём к нам есть блины, и я тебе, что‑то покажу. Ага?

– Хм. Ну, давай.

С хлопком, раскрылся зонт. Щёлкнули замки кофра. Она встала, грациозно подняла виолу к плечу и прижалась к ней бледной щекой. Её голубые глаза наполнились теплотой, а большие рыжие ресницы, качнулись, как крылья бабочки. Она подняла жёлтый смычок и опустила его на струны. Капюшон упал. Рыжие волосы рассыпались по её плечам. Спина выпрямилась. Она вся потянулась вверх. Рука со смычком сдвинулась с места, и всё наполнилось дивной мелодией.

И в тот же миг сквозь тучи, то тут, то там начали пробиваться тонкие лучи солнца. Задул тёплый ветер. Просветы между тучами делались всё шире. Через них уже проглядывало голубое небо. И спустя мгновение жаркое рыжее солнце осветило землю.

А дождь всё шёл не переставая. Только теперь он не был холодным. Он искрился бриллиантами капель, и широкая радуга вытянулась во всё небо.

В школе прозвенел звонок.

Дети выбегали из классов, прямо во двор и подставляли смеющиеся лица под тёплые живые струи. За ними вышли учителя. Они щурились и смеялись. Прохожие останавливались и улыбались им, и весь мир сиял светом и радостью.

А мелодия всё плыла над деревьями, над домами и речкой, над шоссе, по которому убегали вдаль большие разноцветные грузовики, над полями и лесом. Она летела всё дальше и дальше к башням Тодарга, туда, где светит солнце. Туда, где люди счастливы и смеются, как дети. Туда, где по тёплым черепичным крышам весело шлёпает босыми ногами мальчик с косматой головой. Туда, где, невзирая на годы, по‑детски весело, отплясывает высокий мужчина с чёрной бородой. Его голова обмотана чёрным платком. Он взмахивает тяжёлыми, как медвежьи лапы, руками и отбивает широкими каблуками по полу трактира.

Трактир полон. Сегодня весь Тодарг собрался здесь. В окна льётся золотой солнечный свет и не нужно больше зажигать фитили и факелы. Горожане пьют вино и пляшут так, что под ними прогибаются толстые дубовые доски пола. А, похожий на старика трактирщик, улыбается им из‑за стойки и обнимает костистой рукой сгорбленную от постоянной работы спину жены.