Старики

   Сегодня восьмое марта. Закончив дела, Егор отъехал от автостоянки в половине восьмого вечера. Супермаркет. Коньяк, шампанское, икра, копчёная лососина, крабы, цветы. Забрал с утра заказанный торт. Подарки жене и дочери купил заранее.

Теперь домой.

Под ровный гул двигателя вспомнилось детство. Школа. Смерть родителей. Милая добрая бабушка. Потом умерла и она. Вспомнился кисло-приторный запах нищеты и одиночества. Три года детдома. Армия. После армии автопарк. Потом бизнес. Челночил. Бомбил. Сначала место на рынке, потом киоск, потом магазин. Десять лет не разгибаясь.

Но всё не зря. Есть автомобиль, есть квартира, есть дело. Жена рада, дети счастливы. Егор крепко стоял на ногах и уверенно смотрел в будущее.

Вот и дом. Оставив автомобиль на стоянке, Егор, не дожидаясь лифта, пулей взлетел по лестнице. Все уже в сборе.

– Папа пришёл!!! – Дочь повисла на плече. На другом повис сын.

Егор присел, отставив пакет с продуктами и торт подальше. Не выпуская букета, прижал к себе обоих. Поцеловал дочь в щёку, сунул в руку коробку со смартфоном:

– Поздравляю, кузнечик.

– Урра-а!!! – Дети унеслись в детскую. Защебетали.

Из кухни появилась жена. Изогнувшись, оперлась о стену. Чёрное платье сверкает блёстками. В круге декольте – белая гладкая кожа. Кошка. Томно мяукнула:

– А мне-е?

Притянув жену к себе, поцеловал в щёку, глаза, губы. Шипы укололи сквозь сорочку. За плечи развернул её лицом к зеркалу.

– Закрой глаза.

Закрыла. Вся напряглась в ожидании. Егор аккуратно щёлкнул застёжкой на её шее:

– Можно смотреть.

Бриллианты вспыхнули и отразились яркими искрами в её синих глазах. Щёки порозовели. Победный взгляд. Развернулась. Прильнула. Обвила руками. Поцеловала так, что сладко заныло в груди.

Из зала выглянул Борис:

– Та‑ак! Гости с голоду помирают, а они тут целуются. Ва‑аль! Ты глянь!

Появилась Валентина, жена Бориса:

– Ой! Какая прелесть!!! Светка-а, ты королева. Егор, почему ты не женился на мне! А?!

– Так! – Светлана выдохнула, плюхнула цветы в вазу, подхватила пакет и торт. – Мужики, открывайте, наливайте. Валя, быстро всё режем и за стол.

Стоя выпили «За дам». Поели. Выпили ещё. Заговорили. Дети то влетали, то уносились воробьями, наперебой демонстрируя взрослым возможности смартфона. Из музыкального центра тихо лилась простая мелодия. Всё шло как обычно.

И вдруг общий гомон разрезал протяжный скрипучий звук. За ним ещё один.

– О, Господи! Когда же это уже кончиться? – Светлана закатила глаза. Гости поджали губы.

– Что это?! – Егор нахмурил брови.

– Да соседи снизу. С шести часов. Сначала скрипка пилит, а потом поют, будто кошку давят.

В подтверждение её слов дрожью залилась скрипка, и тонкий старушечий голос затянул:

– Отцвели-и. Уж давно-о. Хризанте-емы-ы в саду-у…

– Та-ак! – Егор встал.

Светлана округлила глаза. Валентина прижала руки к груди:

– Может, ну его.

– Да, не ну его! – Борис то же встал. – Не ну его! Они тут не одни! Егор, если, что – я на площадке.

Ступеньки. Обшарпанная, давно не крашеная дверь приоткрыта. Секунду помедлив, Егор толкнул её и … замер.

Запах! Детство голодным бездомным щенком бросилось к его ногам из полумрака прихожей.

– Бабушка! Бабушка! – Он бежит по тёмному коридору, шлёпая босыми ступнями по холодным доскам. Тонкой полоской, из-за неплотно прикрытой двери льётся свет. Дверь распахивается. Впереди стена из белых халатов. Он протискивается вперёд. – Бабушка, я пришёл!!

Неестественно жёлтое лицо. Пряди седых волос. На глазах, как дыры, два жёлтых пятака. Соседка с опухшими, полными слёз глазами.

– Егорушка. Бедный мальчик. Что же будет?

– Бабушка? — Егор вошёл в комнату. Остановился осматриваясь.

Белёные стены местами в трещинах. Провисший подоконник. Герань. Серые занавески. Кровать. Стол. За столом двое стариков. На столе дешёвый портвейн, плавленый сыр, хлеб, шарики варёной картошки в синей тарелке.

В руках мужчины скрипка. Женщина ещё во власти мелодии:

– Вы, что-то хотели, молодой человек?

– Что? – Егор пристально всмотрелся в её лицо.

– Я говорю, вы, что-то хотели?

Егор прижал пальцы к глазам. Несколько раз с силой зажмурился. Выдохнул:

– Ннет. Ничего. Извините. Я… – Медленно развернувшись, он направился к выходу. Остановился, вернулся в комнату.

Старики спокойно смотрели на странного гостя.

Егор помедлил и спросил подрагивающим голосом:

– Простите. Я могу вам чем-нибудь помочь?